Он сидел за рулем своего автомобиля, двигающегося по одной из главных улиц Чикаго. В то время как одна половина его сознания была сконцентрирована на движении, вторая обдумывала встречу с адвокатом. После того, как на его плечи легла ответственность за состояние семьи Эндри, жизнь его превратилась в подобие ада. Дата совершеннолетия, определенная в завещании его отца, полностью изменила его жизнь.

Альберт нахмурил лоб, вспоминая отца, которого он совсем не помнил, но чье присутствие было столь же реальным, как и здания, окружавшие его. Взгляд его на мгновение остановился на нежной зелени, появившейся на ветках деревьев, после долгого зимнего сна. Их цвет напомнил ему о паре сияющих изумрудных глаз, смотрящих на него с глубокой любовью и нежностью.

Но ни нежный ветерок, ни прекрасное утро, ни начало весны, ничто не могло развеять грустные мысли Альберта. Монотонность его дней, занятых управлением семейным бизнесом; ограниченное высшее общество Чикаго, полное лицемерия и интересующееся только сплетнями; бремя ответственности, необходимость оправдывать чьи-то ожидание... все это сделало его жизнь тюрьмой, из которой он не мог убежать.

Фирма “Вестон и партнеры” вела дела Эндри в течение трех поколений. Монтгомери Вестон, президент фирмы, был близким другом отца Альберта, и именно он взял на себя заботу о ребенке после смерти его родителей. Хотя Пона и опекала младшего брата, который жил у нее в доме, после того как она вышла замуж, именно Монтгомери стал его наставником до того момента, как ему исполнился двадцать один год. Именно в тот день Альберт должен был взять на себя все права и обязательства как глава клана Эндри, согласно завещанию своего отца.

Монтгомери и Альберт, не смотря на редкие встречи, годами поддерживали дружеские отношения. В некотором смысле он заменил Альберту отца, которого тот никогда не знал. Когда Пона умерла, оставив в полном отчаянии своего тринадцатилетнего брата, именно Вестон посоветовал ему поступить в Колледж Святого Павла в Лондоне. Окруженный молодыми людьми того же возраста, в новой для себя атмосфере, Альберт мог бы забыть свое горе и найти цель в жизни.

Молодой человек вошел в здание и вежливо поздоровался с администратором:

“Как вы себя сегодня чувствуете, госпожа Стюарт? С каждым разом, когда я вижу вас, вы становитесь все красивее”.

Пятидесятилетняя матрона мягко улыбнулась, и в ее глазах лукаво заблестели в ответ на его галантность.

“Думаю, что на следующее Рождество я подарю вам Уильям пару очков. Хотя и знаю, что, взглянув в них на меня, вы растеряете весь ваш интерес”.

“Вы себя недооцениваете” - ответил он, чуть улыбаясь: “Я уверен, что вы покорили множество сердец в течение прошедшей недели, я уже не говорю, обо всех тех детях, которые стали вашими преданными поклонниками после того, как услышали одну из ваших удивительных историй”.

Слушая его, женщина вспоминала, каким он был пятнадцать лет тому назад. Хорошо образованный, нежный, чувствительный, он был не погодам мудр и серьезен. Он обожал слушать ее рассказы, в те редкие минуты, когда ожидал мистера Вестона в бюро.

“Думаю, что никто из них не знает, как отплатить мне должным образом. Вы помните? Рассказ, оплаченный песней?” - спросила она.

“ Конечно! Я до сих пор спрашиваю себя, как вы могли вынести весь тот шум, который я производил волынкой, подаренной мне сестрой”

“ Кенди была права, это действительно было похоже на ползанье улиток ”- подумал он в эту же минуту.

“Это было изумительно. Не обманывайте себя, вы очень талантливый человек. Я говорю правду, играя на этом странном шотландском инструменте, вы были похожи на барда времен великого Уоллиса, играющего перед битвой”.

Альберт отдал ей честь и, подражая меланхоличному шотландскому поэту, из его горла вырвались грустные звуки подобные странному чириканью.

“Не глупите, Альберт” - едва справившись со смехом, выдавила из себя миссис Стюарт - “Жаль, что вы не принесли сейчас с собой волынку. Но я рада вновь встретиться с мальчиком, который действительно любил слушать мои истории, только теперь этот мальчик вырос и уже больше не нуждается в том, что бы старшие развлекали его”

“Вы преувеличиваете, миссис Стюарт” - прошептал он, усаживаясь прямо на ее стол - “Моя жизнь ужасно скучна”.

“Возможно, только потому, что вы хотите этого” - сказала она, подмигивая ему.

Альберт казалось начал сердиться: “Какие мысли витают в этой полной воображения маленькой головке?”.

Она понизила голос: “Я знаю, что не должна обращать внимания на сплетни, но я абсолютно уверена, что в этом городе множество девушек были бы рады развлечь вас”.

Легкая тень на мгновение скрыла его улыбку. Это продолжалось всего лишь миг, и госпожа Стюарт ничего не заметила.

“Вы не только хорошая партия - продолжила она - но и очень привлекательный человек. Я первая поздравлю вас, если вы решитесь когда-либо жениться”

Их разговор прервал телефонный звонок. Миссис Стюарт взяла трубку и знаком показала Альберту, что мистер Вестон ожидает его в своем кабинете. Он улыбнулся в ответ и направился вверх по лестнице к знакомой двери, около которой его уже ожидал Монтгомери.

“Альберт, мой дорогой мальчик, входи же!” - радостно произнес тот, пропуская Альберта вперед. Ощутив давно знакомый запах дерева и сигар, Альберт на мгновение снова почувствовал себя мальчиком, пришедшим к своему опекуну.

“Что привело тебя ко мне?” - поинтересовался Монтгомери Вестон - “И как твоя красавица протеже? Я думаю, что твой визит никак не связан с делами, так как они в абсолютном порядке. Ты слишком серьезен для своего возраста мой мальчик. Твой отец гордился бы тобой, так как горжусь я. Мне было очень легко быть твоим наставником”.

Они сели рядом на диване, как в старые времена. Альберт смотрел на Монти, замечая как тот постарел, да и он уже не зависел от своего наставника, и мог сам принимать решения. Эти мысли придали ему сил, необходимых для того, что бы убедить бывшего учителя в правильности своего решения.

“Что ты предпочитаешь, бренди или виски?” - предложил Монтгомери.

“Спасибо Монти, но еще слишком рано, что бы пить” - ответил Альберт, стряхивая с рукава безукоризненного пиджака невидимую пылинку.

Монтгомери покачал головой.

“Как хочешь, но я думаю, что ты не должен пренебрегать теми немногими удовольствиями, которыми может наслаждаться джентльмен. Ты слишком серьезно смотришь на жизнь, а ведь тебе всего двадцать девять. Ах да! Прежде чем я забуду. На следующей неделе моя жена устраивает прием, в честь дня рождения моей дочери. Почему бы тебе вместе с Кенди не посетить его?”

Альберт ничего не ответил. “Неужели Мелисса уже почти женщина?”. Слова Монти напомнили ему о дне рождении Кенди, ей уже должно было исполниться двадцать один.

“Я не знаю, если смогу, Монти. Я приехал именно по этому поводу. Я хочу уехать, а до этого должен переделать кучу дел. Я тоже готовлю прием в честь Кенди, хотя вы знаете, что я считаю традиции высшего общества Чикаго викториански старомодными, но я должен сделать все, что бы Кенди насладилась этой ночью. Теперь, когда она вот-вот достигнет совершеннолетия, все должны знать ее как члена нашей семьи и признать права, которые она унаследовала. С этого момента она больше не будет нуждаться во мне как в опекуне”.

Монти в ответ на его слова одобрительно улыбался: “Ты совершенно прав, Альберт. Да и тебе необходим отдых, ты столько работал в течение этих трех лет. Ты должен научиться больше наслаждаться жизнью, и меньше работать. Думаю, что Мелисса поймет причины твоего отсутствия. В ее возрасте девушки думают только о флирте, и у нее будет множество поклонников, которые позаботятся об этом”.

Альберт встал и подошел к окну. На улице было полно народа: маленькие продавцы газет, разносящие первые утренние новости, брокеры, спешащие в направлении Палаты Торговли, белые воротнички, идущие к своим офисам. Монтгомери, привыкший к внезапным приступам неразговорчивости Альберта, мысленно вернулся к своему рабочему расписанию. Однако молчание, воцарившееся в комнате, было недолгим.

“Правда, состоит лишь в том, что я устал от жизни в Чикаго. Я хочу уехать. Пока не знаю на сколько. Возможно на несколько лет. Вы прекрасный бизнесмен, и я хочу, что бы именно вы вели мои дела, до моего возвращения”.

Улыбка застыла на губах Монтгомери Веста, он не мог поверить в то, что услышал. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы понять, что, именно, заставило Альберта принять такое решение.

“Если бы не те три года, что я жил самостоятельно, вдали от всего, что составляет жизнь Эндри - продолжил он - я бы беспрекословно следовал по пути отца, полагаясь на ваши советы, Монти. Те годы были самым лучшим подарком в моей жизни. Когда мне исполнилось восемнадцать, и я закончил колледж Святого Павла, именно вы пообещали мне свободу, но с двумя условиями, что я сразу же вернусь, как только наступит срок вступления в права наследования, и что я буду изучать право. Я жил как хотел, и я очень благодарен вам за это. Я выполнил свое обещание: я изучил право, а также зоологию, потому что животные моя страсть, и когда пришел срок, я встал во главе семьи, как этого от меня ожидали. Уже прошло три года, а я все еще не могу привыкнуть, я больше не хочу продолжать жить так, как живу сейчас”

Альберт вздохнул, не отрывая взгляд от окна, чувствуя как с каждым произнесенным словом, его душа освобождается от тяжкого бремени. Его сердце бешено билось в груди, от сознания того, что теперь он может жить своей жизнью.

Свободен. Наконец, я свободен - думал он.

Монти подошел к нему и положил руку на его плечо. Альберт оглянулся, что бы встретится лицом к лицу со своим бывшим наставником.

“Вы знаете, что это невозможно” - покачал головой Монтгомери Вестон. Альберт слушал его, отчетливо сознавая, что Монти, никогда не поймет его.

Альберт признал правду, скрытую в горьких словах своего наставника, но понимание не могло избавить его от тяжести вновь появившейся в душе. Он содрогнулся, вообразив свою будущую жизнь в Чикаго, скованную богатством и обязанностями. Быть их пленником он не хотел, однако чувство долга победило, и глубокая тоска овладела его сердцем.

Почувствовав отчаяние Альберта, Монти попробовал найти решение, которое устроило бы их обоих.

“Я думаю, что тебе необходимо отдохнуть, мой мальчик. Я говорю серьезно, ты очень напряженно работал все это время, и заслужил отдых. Наслаждайся отпуском и, пожалуйста, подумай о моих словах. Я буду управлять делами, столько, сколько потребуется. Я знаю, что ты примешь правильное решение... А теперь, позволь мне еще раз предложить тебе выпить, сейчас нам это необходимо”.

*****

В особняке Эндри было тихо. Те немногие слуги, которые работали в доме, уже давно спали. Только один человек все еще бодрствовал в эту ночь, его окна были островками света в укутанном мраком здании, Альберт внимательно изучал один из множества документов, которые должен был пересмотреть этой ночью. Он, наконец, решил, что последует совету Монти, он возьмет год на размышление и поиск ответов на вопросы и сомнения терзавшие его. Он рассчитал, что для завершения всех дел ему понадобится примерно два месяца, достаточных для упрочения места Кенди в семье и разработки маршрута в Африку.

Изучая зоологию в университете, они был совершенно очарован африканской фауной, особенно

Альберт не мог не радоваться открывшейся перед ним перспективе, кровь начинала быстрее бежать по венам, непокорные мысли следовали необъяснимым курсами. Он чувствовал себя полным энергии, проектов, иллюзий, представляя, как будет жить, опираясь только на собственные силы и изобретательность, далеко от цивилизации и глупых правил. Жить в мире с природой, в прекрасной и дикой стране, любуясь самыми прекрасными закатами на земле, наслаждаясь каждым моментом, получая удовольствие оттого, что самому приходится добывать себе пропитание.

Погруженный в свои грезы, он не заметил, как открылась дверь, и кто-то бесшумно вошел в комнату. Только легкое прикосновение к плечу вернуло его к действительности.

“О чем вы думали, Альберт?” - спросил энергичный и в тоже время мягкий женский голос - “Вы казались таким счастливым... Я не хотела помешать”.

Альберт поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал:

“Извини, Кенди. Я не слышал, как ты пришла. Ты уже ужинала?”

Она равнодушно пожала плечами: “Я не хочу, Альберт. Сегодня в больнице было очень много работы... Я просто умираю от усталости”

Его синие глаза не сводили с нее серьезного взгляда: “Кенди, иногда ты кажешься совсем ребенком! Ты так волнуешься за своих пациентов и всегда забываешь о себе. Пойдем со мной, думаю, что Ханна оставила тебе что-нибудь на кухне”.

Кенди чувствовала, что от усталости не может больше стоять, и опустилась на ближайший стул.

“Но, Альберт, я действительно устала... Я ничего не смогу съесть, у меня просто нет сил”

Он взял ее за руку. Прочитав в его глазах твердую решимость, Кенди беспрекословно отправилась за ним следом, едва находя в себе силы, что бы не заснуть на ходу.

“Вы работаете даже больше чем я, - прошептала она, спускаясь по лестнице - сейчас уже больше двух часов ночи, почему вы не спите?”

Он ласково посмотрел на нее и сжал ее маленькую, привыкшую к тяжелой работе руку.

“Как же я мог лечь спать, не проследив, чтобы ты поужинала? Меня очень беспокоит, что ты не заботишься о себе” - сказал он, входя в кухню.

Как он и предполагал, Ханна оставила для них мясо и салат. Хотя Кенди и казалось, что у нее совершенно нет аппетита, но, увидев еду, она почувствовала как голодна. Сидя за столом, и наблюдая за тем, как Альберт подогревает мясо, она начала рассказывать ему о своем рабочем дне, как делала уже много ночей подряд. Кухня была местом, где они обычно собирались, с тех пор как снова стали жить вместе три года назад, с того самого дня, когда он положил конец претензиям Нила Лэгана. Это было лучшим подарком для нее, это, и еще предложение жить вместе с ним в чикагском особняке Эндри, где они могли заботиться друг о друге. Разговоры с Альбертом после трудного дня, наблюдая, как ловко он готовит ужин, наполняли ее приятным ощущением дома, надежности и ласки. Он казалось, всегда точно знал, что ей нужно, угадывая ее малейшие желания, он заменил ей родителей и брата, которых она никогда не имела. Он был ее семьей, и это согревало ее душу.

“Я говорила, что Флемми вернулась? - продолжила Кенди - Ее наградили орденом за мужество, шесть месяцев назад, после окончания войны. Сейчас она главная медсестра в хирургическом отделении. Знаешь, я думаю, что, несмотря на то, что прошло столько времени, я все еще ей не нравлюсь. Я рада работать под ее руководством, ведь она столько знает, столькому научилась. Если бы я имела хоть каплю мужества, я бы последовала за ней на фронт...”

Альберт стоял спиной к Кенди, и поэтому она не могла видеть страх, отразившийся в его глазах. Только одна мысль, что жизнь Кенди могла оказаться в опасности, наполнила его сердце болью и ужасом, но он ничего не сказал ей, еще в детстве научившись скрывать свои страхи и истинные чувства от других. Он не хотел напугать девушку сидящую на кухне, ведь ему было трудно завоевать ее доверие. И теперь, она доверяла ему все свои невзгоды и беды, вместо того, что встречаться с ними один на один, как когда-то в прошлом.

“Она всегда говорила, что я легкомысленна, что меня больше волнует кокетство, чем работа” - продолжала Кенди, не подозревая о мыслях Альберта.

“Готово” - сказал он, подходя к столу с дымящейся тарелкой в руках. Он поставил ее перед девушкой и поцеловал в щеку.

“Не волнуйся о Флемми. Она скоро поймет, что ты превосходная медсестра. Я живое этому доказательство” - говорил он, садясь рядом с Кенди, и начиная чистить апельсин.

Она серьезно посмотрела на него.

“Альберт... спасибо” - ответила она с едва различимой нежностью в голосе - “Я так благодарна тебе за то, что ты заботился обо мне в течение стольких лет. Спасибо тебе за то, что ты был рядом, помогал мне. Если бы не ты, я бы, наверное, умерла от горя, когда узнала, что Терри женился на Сюзанне. Несмотря ни на что, я думаю, что забыла его, хотя воспоминания о любви будут всегда со мной, где бы я ни была. Теперь, это только глухой отзвук, а не буря внутри которой я тонула в прошлом. Спасибо тебе, Альберт, за то, что ты выносишь меня, я знаю, что это нелегко”.

Он взглянул в ее глаза, пытаясь внушить ей, что всегда будет рядом, что бы помочь, страстно желая, что бы время шло быстрее и раны в сердце Кенди наконец-то затянулись.

“Кенди, - прошептал он - время всегда излечивает раны, все раны. Ты сильная женщина, Кенди, ты полна энергии и страсти. Когда-нибудь ты полюбишь снова. Это не значит, что ты забудешь Терри, я уверен, что, и он не забыл тебя. Ты просто научишься быть счастливой, и воспоминания о нем будут приносить не боль, а нежность большой любви, которую ты испытала”

“Альберт!” - зарыдала Кенди, спрятав лицо в ладони - “Ну, почему? Почему я не могу забыть его?”

Он ничего не ответил, только распахнул объятия. В его надежных руках она нашла спасение от ада, царившего в ее душе. Сев ему на колени, она спрятала лицо на его груди, орошая рубашку горячими слезами. Он укачивал ее как маленькую девочку, гладя волосы и напевая старую шотландскую колыбельную, до тех пор, пока она не заснула. Он отнес ее в спальню, и бережно уложил на кровать.